Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "Г"

1. Сарнов Б. М.: Пришествие капитана Лебядкина. Случай Зощенко. Ставка на нормального человека

Входимость: 2. Размер: 83кб.

Часть текста: в своей книге «Перед восходом солнца». Во всяком случае, он сделал в ней нечто поразительно похожее на то, что задумывал совершить Гоголь. …я понял ясно, что причина моих несчастий кроется в моей жизни. Нет сомнения – что-то случилось, что-то произошло такое, что подействовало на меня угнетающим образом. Но что? И когда это случилось? И как искать это несчастное происшествие? Как найти эту причину моей тоски? Тогда я подумал: надо вспомнить мою жизнь. И я стал лихорадочно вспоминать. Но сразу понял, что из этого ничего не выйдет, если не внести какую-то систему в мои воспоминания. Нет нужды все вспоминать, подумал я. Достаточно вспомнить только самое сильное, самое яркое. Достаточно вспомнить только то, что было связано с душевным волнением. (Перед восходом солнца) Задумав эту книгу, он поделился своим замыслом с известным физиологом А. Д. Сперанским. Тот не слишком был удивлен, что дилетант, далекий от науки, вторгается в сферу, как-никак требующую специальных знаний. Он даже высказался в том смысле, что некоторые причуды человеческой психики «пока еще в большей степени дело писателя, чем ученого». Но Сперанский все-таки не предполагал, что Зощенко собирается написать в полном смысле слова научную книгу. Он думал, что это будет похоже на «Возвращенную молодость». То есть что научный или, лучше сказать, квазинаучный текст, как и в...

2. Биография (вариант 1)

Входимость: 1. Размер: 12кб.

Часть текста: В 1913 году Михаил Зощенко окончил гимназию и поступил на юридический факультет Санкт Петербургского университета, но уже на следующий год его исключили за неуплату. Чтобы заработать на учебу, Зощенко стал работать контролером на Кавказской железной дороге. Однако восстановиться в университете ему так и не удалось; началась Первая мировая война. К этому времени относятся его первые сохранившиеся рассказы "Тщеславие" (1914) и "Двугривенный" (1914). Михаил Зощенко участвовал в Первой мировой войне, но даже в военные годы он не прекращал литературной деятельности. Пробовал себя в новеллистике, в эпистолярном и сатирическом жанрах (сочинял письма вымышленным адресатам и эпиграммы на однополчан). В ночь на 20 июля 1916 года попал под газовую атаку немцев и после лечения был признан больным первой категории, но 9 октября возвратился в строй. 10 ноября 1916 года поручик Зощенко был произведен в штабс капитаны и назначен командиром роты. В годы Первой мировой войны за личное мужество Зощенко был награжден четырьмя орденами Святого Станислава 3 й степени с мечами и бантом, Святой Анны 4 й степени с надписью "За храбрость", Святого Станислава 2 й степени с мечами и Святой Анны 3 й степени с мечами и бантом. Он был представлен в капитаны и к ордену Святого Владимира 4 й степени, но этот орден получить не успел. В начале 1917 года из за болезни сердца, возникшей после отравления газами, Михаил Зощенко был демобилизован и вернулся в Петроград. После Февральской революции 1917 года он был назначен комендантом Главного почтамта и телеграфа города Петрограда, однако вскоре оставил эту должность и уехал в Архангельск, где занимал должность адъютанта Архангельской дружины и секретаря полкового суда. Он совмещал государственную службу с...

3. Сарнов Б. М.: Пришествие капитана Лебядкина. Случай Зощенко. Эх, эх, без креста…

Входимость: 2. Размер: 58кб.

Часть текста: речь, тоже не был первым. Он был лишь одним из первых. Эх, эх! Позабавиться не грех. Запирайте етажи, нынче будут грабежи!.. Что, Катька, рада? – Ни гу-гу… Лежи ты, падаль, на снегу!… А Ванька с Катькой – в кабаке… У ей керенки есть в чулке!.. Уж я семячки полущу, полущу! Уж я ножичком полосну, полосну… Поэма Блока «Двенадцать» представляет собой почти зощенковский сплав разнородных, никогда прежде не смешивавшихся лексических пластов. Деревенская частушка каким-то непостижимым образом уживается здесь с городским жестоким романсом, площадные, уличные словечки соседствуют с политическим жаргоном, революционные лозунги противоестественно оказываются слитыми воедино с евангельскими текстами, старинные простонародные песенные обороты перебиваются дурно усвоенными бюрократическими речениями, так называемым «канцеляритом». Эх, эх! Попляши! Больно ножки хороши!.. Не слышно шуму городского, над Невской башней тишина… Аль не вспомнила, холера?.. «Вся власть Учредительному Собранию!..» Поблуди-ка, поблуди!.. Вперед, вперед, рабочий народ!.. Гетры серые носила, шоколад Миньон жрала, с юнкерьем гулять ходила – с солдатьем теперь пошла… Мировой пожар в крови. Господи, благослови!.. Поддержи свою осанку! Над собой держи контроль! Герои поэмы Блока – это и есть те самые «дикие и даже страшные люди», незримое присутствие которых за пределами изящной словесности так болезненно ощущал Зощенко. Двенадцать висельников, убийц, уголовников («На спину б надо бубновый туз!») с ружьями наперевес идут по замершему от ужаса городу и сулят ему «мировой пожар в крови». И по ходу дела заставляют этот «мировой пожар» служить своим низменным, темным инстинктам («Уж я ножичком полосну…»), своим шкурным целям («Ты будешь знать, как с девочкой чужой гулять!..»). Может показаться, что тут еще нет ничего такого, чего...

4. Рахманов Л.: "Уважаемые читатели!"

Входимость: 1. Размер: 32кб.

Часть текста: выше, чем у многих его коллег. Пожалуй, ни о ком другом не существовало таких разноречивых мнений и как о писателе, и как о человеке. Можно, скажем, легко понять, почему наивные души, не искушенные в тонкостях литературных оценок, считали его всего лишь развлекателем, смехачом, но ведь подчас чуть ли не такого же мнения придерживались профессиональные критики, люди большой культуры. Меня когда-то до крайности удивило и огорчило то, что написал Луначарский в журнале «30 дней»: он прямо, без обиняков, отдал предпочтение тонкому, интеллигентному юмору Ильфа и Петрова перед «грубоватым» Зощенко. Откровенно говоря, меня огорчило не столько само это суждение (ошибиться может любой, самый умный и образованный критик), сколько то, что Ильф и Петров, эти превосходные и талантливейшие люди, преклонявшиеся, насколько я знаю, перед Михаилом Михайловичем, многим ему как писатели обязанные, могли промолчать, не оспорить это обидное и неверное сравнение. И вообще, к чему умалять достоинства одного, чтобы — пускай заслуженно — похвалить других? Впрочем, Зощенко был настолько великодушен, что неловкая фраза Луначарского в предисловии к «Золотому теленку» ничуть не испортила его дружбы с авторами этого прекрасного романа. Другое дело, что он не мог не видеть, как несерьезно относятся к его книгам иные серьезные критики. Правда, первые его вещи сразу заметили и с легкой...

5. Попов Валерий: Зощенко. После победы

Входимость: 1. Размер: 20кб.

Часть текста: надеялись. Вот — мартовский номер журнала «Ленинград» 1945 года. Впервые после долгого перерыва — Анна Ахматова! ОСВОБОЖДЕННАЯ Чистый ветер ели колышет, Чистый снег заметает поля. Больше вражьего шага не слышит, Отдыхает моя земля. Напечатаны «Севастопольские рассказы» Ильи Бражнина, который, как и Лев Толстой, воевал в Севастополе и поэтому решил так же назвать свои рассказы. Вот рассказ «Ведро». В Севастополь вошли наши бойцы. Девочка несет домой ведро воды. Усталые бойцы просят дать напиться. Ведро пустеет, девочка бежит за вторым. А поток запыленных победителей все идет и идет. Девочка приносит им второе ведро… шестнадцатое. Автор заканчивает: «Я думаю, что и в этот, шестнадцатый раз, она не донесла воду до дома». Просто, но трогательно. Напечатан отрывок из поэмы Вадима Шефнера «Встречи в пригороде»: Пейзаж был так войной переиначен, Что в прошлое поверил я с трудом. Здесь мы с Тамарой встретились на даче, Вот здесь был сад… Здесь, кажется, был дом. …Но знали мы: как ни трудны дороги, Мы все возьмем — и долы, и холмы, За все заплатим кровью, но в итоге Все будет так, как порешили мы. И наверное, для того, чтобы как-то повеселить читателя, опубликован рассказ Михаила Зощенко «Фотокарточка». Сюжет рассказа — фотограф снял героя таким страшным, что тот сам себя не узнает. Фотограф недоволен: «Ах, ему еще глядеть нужно! Его же сняли, и он же еще на это глядеть хочет. Капризничает в такое время! Дефекты видит… Нет, я жалею, что я вас так прилично снял. В другой раз я так вас сниму, что вы со стоном на карточку взглянете!» В милиции отказываются наклеивать столь страшный портрет на документ. Фотограф отказывается переснимать… Прелестный, чисто зощенковский «выход из положения»: в результате долгих мытарств герой приходит в такой вид, что...