Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "E"
Список лучших слов
Несколько случайно найденных страниц
Входимость: 1. Размер: 38кб.
Часть текста: судьба писателя после августа 1946-го Я требую памятников для Зощенки по всем городам и местечкам или, по крайней мере, как для дедушки Крылова, в Летнем саду… Осип Мандельштам. 1930 г. Кто не хочет перестраиваться, например, Зощенко, пускай убирается ко всем чертям… Иосиф Сталин. 1946 г. “Беречь” Зощенко призывал из далекого эмигрантского далека А. М. Ремизов, добавив при этом: “Это наш, современный Гоголь”. Но в слове “беречь” таился и второй смысл, который уловлен был властями как призыв тоже оберегать Зощенко, но по-своему — от читающей публики. На первых порах — в годы “относительно вегетарианского”, как говаривала Анна Ахматова, нэпа, когда слава Зощенко была поистине всенародной, такое “обережение” имело еще скромный характер. Впрочем, писатель был взят на заметку буквально с первых же его шагов в литературе, уже в 1923 г., когда готовился 6-й номер журнала “Россия”, предполагавший напечатать его рассказ “Старуха Врангель”. Сверхсекретный “Бюллетень Главлита РСФСР” за март этого года зафиксировал: “Материал: журнал “Россия”, № 6, в доцензурном виде. Смакование из номера в номер “гримас революции”. На этот раз здесь помещен рассказ “Старуха Врангель” (запрещен): советский быт изображается здесь приемами гофманских кошмаров; следователь ЧК — кретин, с примесью хитренького паясничанья, — арестовывает старуху Врангель, та умерла со страха”. 1 Тем не менее, Зощенко сумел в том же, 1923 г....
Входимость: 1. Размер: 11кб.
Часть текста: первой половины ХХ века Михаил Зощенко до сих пор остается в значительной мере недооцененным автором и воспринимается скорее как яркий современник Платонова и Набокова (лет пятнадцать тому назад можно было бы сказать: Булгакова), чем как писатель всемирно-исторического масштаба, которому было дано с гоголевской мощью и органичностью свидетельствовать о духовном опыте человека на одном из самых драматических отрезков мировой истории. Конечно, влияния литературоведческой науки на культурный статус классических авторов не следует преувеличивать, и все же доля ответственности за эту недооценку лежит на филологах, не подобравших пока адекватного инструментария для разговора о поэтической загадке зощенковской прозы, столь явственно ощутимой при чтении, но ускользающей от анализа. Начиная, по существу, с первых откликов современников писателя, интерес, по крайней мере, наиболее проницательной части критиков и исследователей, был в основном сосредоточен на самой яркой и бросающейся в глаза особенности зощенковской манеры — сакраментальном сказе. Однако у этого, казалось бы, всецело формалистического подхода неожиданно обнаруживалась отчетливая политическая подоплека. Именно реконструкция речевой маски и позиции повествователя позволяла определить, ...